Гражданская жена с ридикюлем - Светлана Николаевна Костенко

– Им там насоветуют! – встряла в разговор бабка Фима. – Могли бы у меня спросить! Я про оформление документов все знаю!

Офелия с йогиней одновременно спросили: «Откуда?»

– Так я же когда мусор из урн конторских выбрасываю, все бумаги изучаю сначала, что-то даже в отдельную папочку откладываю! У меня там такой компромат на каждого работника есть! – хвастливо заявила бабка.

Офелия уже ничему не удивлялась и к Фиминой разведывательной деятельности отнеслась равнодушно. Гораздо больше ее беспокоила эта треклятая экоферма, из-за которой никак не получалось вытурить Юру и зажить с Матвеем нормальной семейной жизнью. В глубине души она надеялась, что блажь с открытием экофермы у мужиков уже прошла, а тут выяснилось, что нет. Офелия обозвала мужиков «сладкой парочкой Твикс» и выразила недовольство тем, что ее бывший и нынешний муж так крепко сдружились.

Йогиня не преминула заметить, что это случилось из-за незакрытого гештальта в отношениях Юры и Офелии. Офелия уставилась на нее в недоумении, а та пояснила:

– Ты внутренне не готова к новым отношениям. А Юра чувствует, что его не отпускают, и поэтому не уходит. А раз он не уходит, у Матвея никак не получается выйти на первый план в твоей жизни.

Фима уважительно покосилась на йогиню и забубнила себе под нос слово «гештальт», пытаясь его запомнить. Офелия не особо доверяла йогине, но в данном вопросе ее заключения показались ей небезосновательными, она спросила: как ей быть?

– Сходить к психологу, это же очевидно! – йогиня говорила слегка надменно, удивляясь, что люди не знают таких простых способов закрыть гештальт.

Офелия рассердилась:

– Это зачем мне в психушку? Если бы я после каждого развода по психушкам бегала, меня бы уже там насовсем закрыли!

– Да не в психушку тебе надо, а к психологу, – йогиня приложила ладонь к голове и несколько раз демонстративно постучала по лбу, выражая свой полный шок от необразованности Офелии в вопросах психологии и гештальтов. – Психолог – это человек с высшим образованием, он специалист по восстановлению душевного равновесия!

– Каких только дармоедов наши институты не выпускают! – вставила свое слово Фима.

Офелия не стала возражать, идея восстановить душевное равновесие и закрыть некий гештальт звучала заманчиво. Поворчав для порядка и плеснув себе чайку, Офелия хотела было примкнуть к женской компании и тоже погадать. Однако йогиня с бабкой были явно не расположены принимать ее в свой круг. Йогиня обратилась к Фиме:

– Дорогая, а вы медитировать-то пойдете со мной? Вы же хотели попробовать!

– А это точно не больно?

– Это даже приятно, как вот настоечки вашей выпить, – йогиня усмехнулась и указала рукой в дальний угол кухни, где стояло несколько пустых бутылок из-под самопального алкоголя.

Похоже, бабка неплохо проводила время в деревне! И, судя по всему, собутыльники ей не требовались. Она прекрасно справлялась с настойкой сама. Сравнение медитации с употреблением настойки бабку впечатлило. Она выскочила из-за стола и позвала йогиню:

– А, ну тогда вперед! Че сидим? – бабка побежала к йогине в спальню.

Офелия схватилась за голову, понимая, что Фима сдает позиции и препятствует выполнению ее плана по выдворению родственников. Но сегодня у нее не было сил отбивать бабку из цепких лап йогини. Завтра нужно было рано вставать на работу. Офелия решила отдохнуть в обществе какой-нибудь мелодрамы по телеку. Однако, как назло, мелодрам в этот день не показывали, шли одни боевики. И, от скуки, Офелия посмотрела фильм с Арнольдом Шварценегером.

Когда на экране замелькали финальные титры, Офелия поймала себя на мысли, что просидела, не шелохнувшись, два часа. Почему она раньше не смотрела детективы и боевики? Офелия щелкала пультом по немногочисленным каналам телевизора и нашла еще один боевик с Жан-Клод ван Даммом. Его она тоже посмотрела, затаив дыхание и не шелохнувшись. Она была приятно поражена игрой актеров и, главное, тем, как эти мускулистые красивые мужчины восстанавливали справедливость и наказывали врагов.

Если бы этим вечером кто-то из деревенских соседей случайно зашел в дом Матвея Петровича, он непременно вызвал бы скорую психиатрическую помощь. На полу в спальне, при свечах, сидели Фима и йогиня. Обе были с закрытыми глазами, в позе лотоса, обе собрали в щепотку по три пальца на каждой руке, раскачивались из стороны в сторону и что-то мычали. В соседней комнате перед зеркалом стояла 100-килограммовая женщина в домашнем халате и изо всех сил пыталась сделать фирменную стойку Жан-Клод ван Дамма с вытянутой вверх ногой. Когда ногу удалось немного приподнять, Офелия сымитировала удар по мнимому сопернику и с чувством исполненного долга отошла ко сну.

Глава 15

Как Офелию принял новый коллектив и почему ей не понравилась работа

Отличная тетка, главное, сколько позитива, можно только позавидовать!

Виктория Борисова/Яндекс. Дзен

Утром Офелия застала на кухне бабку Фиму, пребывающую в печальной задумчивости. После вечерней медитации та пропустила свое традиционное чаепитие на рассвете и была сама не своя. Йогиня шастала по огороду Матвея. Она тоже была в печали и никак не могла понять, куда девался весь урожай. Йогиня придерживалась вегетарианской диеты и теперь недоумевала, чем ей питаться?

– Какие планы на сегодня, Фима? – поинтересовалась Офелия у бывшей свекрови.

Вопрос не вернул бабку в реальность. Она сидела, подперев лицо рукой, и молча глядя в одну точку. Вместо ответа, Фима запела на частушечный мотив песню:

Дождь идет, а мы скирдуем,

Сена нет, дрова везем!

Дождь прошел, домой пиз…

Под зонтом, под зонтом!

Офелия покачала головой и сказала бабке, что медитация еще никого до добра не доводила. Она порылась в аптечке Матвея, нашла градусник, на всякий случай сунула его бабке подмышку и отправилась на работу. Доев по дороге ветчину, заботливо припрятанную в ридикюле с вечера, Офелия по пути заскочила в сельмаг, прикупила еще одну палку колбасы и тортик. Решила, что нужно сразу подружиться с коллективом.

Со своей бригадой она познакомилась еще в раздевалке, когда переодевалась в спецодежду. Три деревенские тетки с интересом рассматривала городскую фифу, которая променяла хорошую работу и городскую жизнь на деревню. Все трое беспокоились, что новая работница больна на всю голову, но быстро поняли, что это не так.

Офелия без особого труда вошла в доверие. Она была самой старшей в своей смене. Одна из упаковщиц, Татьяна, слыла местной красавицей. Она была невысокой, очень полной, но имела талию – достоинство, которым могли похвастаться немногие женщины за 40. Татьяна даже на работу ходила с железным обручем и каждую свободную минуту наводила эту самую талию.

Вторая упаковщица Маша была женщиной неопределенного возраста. Ей было 40 с хвостиком. У Маши имелось пять детей, четыре маленьких внука и большое хозяйство. Внешне Маша была щупленькой, замученной женщиной с видавшей виды химической завивкой на голове. Даже 15-минутный перерыв она использовала на сон, потому что остро ощущала нехватку этого самого сна.

Третья упаковщица была самой колоритной. Женщина лет 30, под 190 см ростом, весом не меньше 150 кг. У нее была короткая стрижка «ежик» и очень красивое лицо: соболиные брови, большие черные глаза. Но фигура портила все впечатление. Женщину звали Ларисой. Однако несколько лет назад она случайно сбила в цехе с ног маленького мужичонку, и он, больно ударившись об пол, завопил: «Это не Лариса, а какое-то Лариссооооо!» С тех пор все ее так и звали. Лариссо вечно была недовольна, смотрела на всех исподлобья и крайне презрительно относилась ко всем мужикам. Видимо из-за того, что они обходили ее стороной и не оказывали знаки внимания.

Офелия быстро сообразила, как с кем общаться в новом коллективе, и пригласила всех в обеденный перерыв на чаепитие с тортом и ветчиной. Предполагалось, что в первый день Офелия будет только наблюдать за тем, как работают другие, осваивать процесс упаковки круп и макарон. Но уже через полчаса она